Нет, пожалуй, в сегодняшнем русском роке более противоположных культов - эстетически, стилистически и вообще всячески - чем АКВАРИУМ и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Это явления слишком обособленных вселенных - они сродни духам, живущим в разных вибрациях тонкого мира. По сравнению с этой космической дистанцией какая-нибудь "непримиримость" хард-рокеров и нью-вейверов кажется просто очередной ссорой в коммунальной кухне шоу-бизнеса. Как, впрочем, и старая перебранка печатающихся в одних издательствах "демократов" и "патриотов".

Символисты и футуристы Серебряного века "не замечали" друг друга по сходным - куда более тонким и существенным причинам, нежели мода или социальная ангажированность. Конечно, по определенным творческим нюансам между их кругами случались полемики, но они, как правило, никому ничего не доказывали, а прямые "сравнения" были вообще излишними. Есть некий предел, пик несовпадения различных "глобальных метафизик", на котором они демонстрируют себя максимально полно и ясно, но за которым - исчезают, оставляя странную иллюзию внешней схожести. Так, вроде бы, и Гребенщиков, и Летов "росли" на западной музыке (даже общие авторитеты имеются), и оба вроде бы весьма неравнодушны к Востоку (только первый - особливо к буддизму, а второй и сам аутентичный сибирско-шаманский тип.) И - снова "вроде бы" - каждый своей особой "странною любовью" любит родину, а свободу возводит в незыблемый священный принцип. Каждый - творец мифа, глава узкого круга соратников, кумир многомиллионной армии почитателей и мишень для еще более широких слоев "неврубающейся" публики.

На самом деле, конечно, все иначе. В творчестве каждого из них разверзается нечто несравнимо более реальное - одна из двух древних полярно противоположных религиозных мистерий. Мировой happy-end в образе абсолютного неба, которое "становится ближе с каждым днем", или - страшный революционный прорыв "домой, сквозь небеса". Именно эти взаимоисключающие мистерии на удивление синхронно и ярко проявились в последних альбомах двух наших "полярных" групп.

Гиперборея. Страна за северным ветром, куда, по словам самого БГ, "отправляются мертвые - во всяком случае, там находится "замок колеса"..."

Солнцеворот. Магический миг в долгой зиме, когда свершается ритуал солнечного рождества. Именно тогда, как поет Егор, "чем темнее ночь, тем скорей рассвет".

По сути, это символы одного и того же мифа. Что это, парадоксальная "перекличка" полюсов по ту сторону их взаимного, ощутимого почти физически, отталкивания?
 

Существует нечто роднящее влюбленного в АКВАРИУМ эрудированного эстета и панка-анархиста, корябающего на стенах граффити "ГрОб". Существует хотя бы потому, что каждый из них это будет яростно опровергать.

Речь идет о расколе среди фанов каждой группы на "верных" и "неверных". Так, между аквариуманами словно бы прошла трещина, отделившая почитателей нового состава и стиля группы от тех, кто уверяет, что "БГ уже не тот"; среди поклонников Егора вспыхнула натуральная война между принявшими его национал-коммунистический драйв и ошалевшими от оного. И то, и другое внутреннее противостояние, как кривое зеркало троллей, рассыпается далее на острые "индивидуальные" осколки, у каждого из которых "свое мнение". Как будто дело в нем, а не в Снежной Королеве...

"Я просто пытаюсь сказать одну вещь, которую уже 25 лет говорю, - недавно повторил Гребенщиков. - Существует Аквариум, который не мы придумали. Критики этого в упор принять не хотят. Есть Аквариум, который придумал не я. Кажется, что я стою у руля. Я стою у руля, но море не мое и пароход не мой."

А вот Егор Летов: "Я, несомненно, ощущаю силу за своей спиной, но дело в том, что я не соотношу в себе свое истинное "я", истинную суть со своим эго, телом или паспортными данными. Я и есть та сила."

Очевидно, что оба говорят о вещах сверх-индивидуальных, которые для них более конкретны, чем "слишком человеческие" убеждения поклонников. Интересная спиритуальная противоположность этих групп совершенно независима от ее "приземлителей" на плоскость известных социально-культурных полемик. Ведь обычно там - одна и та же "династия зеркал", между которыми занудно качается маятник, знающий только две стороны - "что такое хорошо и что такое плохо". Но зеркала вообще ничего не отражают, пока на них кто-то не смотрит. А маятник видим лишь тем, кто хочет видеть.

- В альбоме тайных смыслов гораздо больше, чем музыки. Вся эта сюита - идеальная иллюстрация к вторжению хаоса в нашу жизнь, которое мы сейчас наблюдаем... Сейчас разлагаются основы... Основы бытия здесь, - сказал Гребенщиков в интервью "Слушая Гиперборею". И добавил: "Гиперборея" уже выполнила свою функцию целиком. Если купят десять экземпляров - не имеет значения."

Понимающему - достаточно. И все же как-то с трудом верится, что субтильные аквариумные фаны столь же остро почувствуют эти современные "тайные смыслы" и перестанут с навязчивой прямотой "сравнивать" "Гиперборею" с "Треугольником" и остальными альбомами. Сегодня слова почти те же, но песни другие. "Мы уйдем за дождем / разбив зеркала... / В этот город, / где времени нет"... То же можно сказать и о припанкованных тинейджерах, по-прежнему долбящихся под "Все идет по плану" и видящих "крутизну" Егора лишь в обилии "ненормативной лексики". В новом альбоме ее практически нет. Зато есть одна невероятная, запредельная уверенность: "Маятник качнется в правильную сторону / и времени больше не будет". Апокалипсис? Now!
 

Времени - в его классическом понимании, как потока перемен - и сейчас уже почти нет. Мода на виртуальность заставила этот поток впасть в единое разливанное море конца истории. В нем все одновременно и безгранично. Раньше бы сказали: "НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС распался". Теперь говорят: "Они перешли в виртуальную реальность". Тимоти Лири умер? Что вы - он по-прежнему обитает в своем киберхоуме, а кое-где в Интернете продолжают появляться письма ОТТУДА - как он и обещал. Девочка жалуется в гостевой книге на аквариумском сайте: "Нигде не могу купить "Гиперборею". И со знанием дела вопрошает: "Может быть, это виртуальный альбом?"

"Ближайшим литературным аналогом" этого альбома Гребенщиков назвал книги Майкла Муркока. Да... Наверное, даже любимый им Толкиен ужаснулся бы, в какое всеядное чудовище разовьется некогда милый романтический "фэнтези". Муркок - автор многих десятков романов, герои и сюжеты которых сплетаются столь лихо, что сами теряются, растворяются в этом сплетении. Мастер красочного хаоса и абсурдистского гротеска, он виртуозно накладывает их на древние мифологии и религиозную историю, отчего последние неудержимо превращаются в сплошной постмодернистский карнавал. Там в стране "Азиакоммуниста" ищут Рунный Посох, в легендарном Нью-Йорке страдает гомункулус Вертер де Гете, а и.о. Иисуса является к ессеям на машине времени... Такой вот "Вечный Чемпионат", сюжет которого столь же описуем, как сцены из кельтского эпоса, английского фольклора и Махабхараты, поставленные АКВАРИУМОМ за все 25 лет его существования.

Кстати, московский юбилейный концерт группы недаром (хотя обещали даром) прошел именно в день летнего солнцестояния, символизирующего максимальную полноту, циклический зенит. И неслучайно между старыми песнями, исполнявшимися на нем, и другими старыми, которые вошли в "Гиперборею", разница только в том, что последние раньше почти не игрались. Если их время пришло только теперь, то вовсе не из прозаического желания музыкантов чем-нибудь "набить" новый альбом, как это поняли некоторые рок-социологи (И. Смирнов "Мы никогда не станем старше?" Независимая Газета, 28.06.97.) Просто и "Всадник", и "Ангел Дождя", и "Апокриф" , несмотря на то, что написаны много лет назад, органичнее звучат именно сегодня, когда постмодернистская синхронность основательно подточила любые временные (оба ударения) рамки, а значит - облегчила прямое и необусловленное ими восприятие всего, что вообще "по другую сторону дня".

Но все же интонационным стержнем альбома являются не эти песни, а совершенно новая и необычная композиция. "Магистраль" - это действительно, как гласит ее подзаголовок, "опыт современной тантры". Сотворить такое в музыке могли только виртуальные соратники барона Эволы, европейского мэтра этого тайного восточного "пути левой руки", "пути вина", скрестившего дадаизм с ужасом от современного хаоса. Мрачное молитвенное напутствие сменяется протяжными буддистскими речитативами и какой-то неприкрыто-потусторонней увертюрой про бьющий колокол, похожий на окно, обескрыленных птиц и потерявшего лики бога. И Вавилонской башни давно уж нет, а из мрака тихо грядет богоспасаемый архетипический "Павлов". Дальше лихо катит "духовный паровоз" нового поколения, но по-прежнему в самсаре своих семнадцати жен мается седой однолюб...

Непредсказуемая полифония "Магистрали" живо напоминает поп-механические эксперименты Сергея Курехина. Слишком много в ней всего, чтобы пытаться определить ее каким-то одним неполным жанром. Но - что с этой полноты?..
 

В гиперборейском "замке колеса" эта виртуальная преисполненность оборачивается ничем иным, кроме такой вот реальной пустоты. Слепяще красивая в своей избыточности и одновременности музыка хаоса вдруг взрывается пронзительной нотой тоски по тому, чего "еще нет". Да и вообще не может быть, пока длится "магистраль". Гиперборея - это Иудея, бесконечно ожидающая мессию. Но кто из ветхозаветных индусов предвидел, что девятый аватара окажется "чем-то большим"?..
 

Магическая фасцинативность гребенщиковского творчества во многом вызвана его давним подчеркнутым "лунопоклонничеством". В каком-то смысле именно "партизаны полной Луны" и подняли ту мощную волну русского рока, которая своими загадочными аллюзиями резко контрастировала с брутализмом "советской песни" и далеко превосходила кострово-походную романтику КСП-шников. Волшебное притяжение древних мифов и символов стало для них главным источником света в ночную эпоху. Это чары хозяйки гиперборейского замка - Арианрод, "давней знакомой АКВАРИУМА", по признанию БГ. Это про нее: "Никто не выйдет из дома / той, что приносит дождь". Да и незачем - дошедший туда "магистр непрожитых лет" получает в награду вечный танец с лунной "белой девой". Это "белая богиня" Роберта Грейвса, великолепная в своей неявленности "сестра миража и эха", утерянная тайна ожидания и возвращения...

Однако, в русском роке всегда проявлялся и другой мистический мотив, противоположный этому как золото серебру, а Солнце - Луне. Мотив восхода и пробуждения. Их нельзя свести в одно, как несоединимы древнеиндийское "arka" - "Солнце", и латинское "orcus" - "подземный мир", хотя и звучат почти одинаково. Для солнечных культов характерна акцентация в Луне не ее магической тайны, а напротив - мертвенной тусклости, которая должна быть рассеяна живыми лучами новой зари. Когда-то у нас было два таких ярких рок-культа. Но Цой погиб, а Кинчев избрал для себя другой путь - экзотерическую ортодоксию, неумолимо вернувшую его в то же царство вечного ожидания.

Но Солнцеворот не может не произойти.
 

Из Гипербореи он не виден. Потому, что она - "крайний север", а он происходит в точке "крайнего юга". Потому что его энергетический жар никак не вписывается в ее виртуальную "теплоту". Он ее попросту сжигает - мгновенно и радикально. Время "отменяется" не постепенно, а в один момент. В "Быстром Светлом", замечательной последней композиции "Гипербореи", есть явно пророческая строфа: "Когда придут те, кто придут, / Мы уйдем в тень". А "наше дело последнее, словно первый вдох" - именно с этого парадокса и начинается новый отсчет, новый день. Страна смерти преображается в землю рождения, закон отменяется благодатью, ожидание - действием.
 

"Солнцеворот" - это манифест совершенно иной музыки: здесь не нужно никаких глубокомысленных ассоциаций, весь драйв исходит из прямого, непосредственного, невероятно острого переживания. Миф не вторгается в реальность, но порождается ею самой и в конце концов - побеждает ее.
 

Тексты Егора - это не модное "измененное" состояние сознания, но совершенно "сорванное". Спетые соответствующим вокалом. Там, где у кого-то символы и смысл, - у него страсти и боль, гневные весны и веселые войска, "Поздно" и "Нечего Терять".
 

Он не углубляется в тайны, а напротив - "конкретно, грубо, зримо" обнажает их страшное знание, весь кошмар "железной хватки земли", внешне оборотившейся сегодня чистеньким и уютным виртуальным "раем". Здесь вроде бы все всех устраивает, но именно в этой кромешной полуденной инерции ему душно и тошно. Летов - гностик, воин метафизической агрессии против мертвого мира с его обывательскими условностями и потребительскими корзинами. В одном ряду своих "соратников по борьбе" он числит Введенского и Тарковского, Платонова и Маркеса, Прометея и Христа. Понимая последнего, в отличие от, безоговорочно прямо. "Иисус сказал: "Тот, кто нашел мир, нашел труп, и тот, кто нашел труп, - мир не достоин его." (Евангелие от Фомы, 61).

Вот и "Ходит дурачок по лесу / ищет дурачок глупее себя". Эта смешная и жуткая песенка из "детского" альбома "Прыг-Скок", по-новому мелодически сыгранная, очень удачно дополняет в целом довольно напряженный, нонконформистский во всех отношениях "Солнцеворот". Да, если угодно, все это действительно детство и максимализм, никак не совместимые с глухо рациональной, расчетливой и осторожной "взрослостью". "Главное - посметь, - говорил Летов в давнем, но ничуть не устаревшем интервью. - Главное - поверить, что Маленький Принц все-таки вернулся домой, на свою планету, когда его укусила змея. Понимаешь?"

Газета "Я - молодой" (№ 22'97) справедливо назвала ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ "едва ли не последней реально независимой группой русского рока". Ей нечего бояться отлучения от телевидения и FM-радиостанций. Они слишком свободны, вне всяких "форматов". И потому могут себе позволить участвовать в движении "Русский прорыв", а не в официально заказанном "Голосуй или проиграешь". Невзлюбившие за это Егора старые "бунтари-анархисты" так и не поняли, что на деле-то изменились они, а не он. Они полюбили власть (как это трогательно!), а он как был авангардистом, футуристом, основателем контр-культурного "коммунизм-арта" с десятками его безумных альбомов, так и остался. И сегодняшние его песни об "убитой весне" и "проданной дали" - это та же, только более акцентированная верность своему так никогда и не осуществленному, неземному идеалу. Именно поэтому, кстати, "профессиональная оппозиция" может не обольщаться, что приобрела себе такого пассионарного союзника: пылающая "советская родина" Егора - это вселенская мечта, а не сытая и сонная думская фракция. Впрочем, и французские коммунисты когда-то так и не поняли, чем был 1968 год... А либералы от музыки, пугливо замалчивающие этот прекрасно записанный и изданный альбом, доказали тем самым, что окончательно выбрали для себя стерильную зону не только "полит-", но и "культуркорректности". Это даже не декаданс... И тем понятнее, что Солнцеворот мог быть только таким.
 

"Магистраль" заканчивается композицией "le finale grand", где хлопает дверь и лает собака. Граница пересечена. Для кого-то за ней что-то другое, а для кого-то - и так повсюду
 
 

Это лучшая песня "Солнцеворота" - о "бесконечном апреле" кажется в чем-то единой для всего русского рока вообще. Вспомнить хотя бы гимн того же Цоя Апрелю, который когда-нибудь, но с неизбежностью "придет уже навсегда". Для ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, наверное, он уже пришел, принеся с собой "Невыносимую легкость бытия" - еще один новый совершенно во всем альбом, революционно-экзистенциалистский и беспощадно современный. АКВАРИУМУ же, по всей видимости, ближе роль виртуального наблюдателя за реальным пришествием босхианских картин и того, что за ними...

Но на успевшем утвердиться "гладком культурном пространстве", по определению питерского рок-философа А.Курбановского (FUZZ, № 3'97) нет ни le finale grand, ни бесконечного апреля. Там царствует чисто развлекательная стихия со стертым авторством и нулевым "посланием". Там есть люди, для которых русского рока вообще не было, а есть и персонажи из старой песни Чижа, что "не жалеют ни о чем, держат дома шесть альбомов ГО и пять альбомов БГ". Это теперь столь же нелепо, как и выбирать между ними. Выбирать (если выбирать) остается только между самим собой - "до" и "после".